Поэты Забайкалья. Геннадий Головатый: В чём сила?

Геннадий Головатый – один из немногих забайкальских поэтов, которые сумели прогреметь на всю страну. Одно его стихотворение стало известно всему читающему Советскому Союзу в начале шестидесятых, когда поэтический бум достиг апогея. Ещё бы, поэт-инвалид, потерявший возможность ходить в раннем детстве, мог писать стихи, которые кинь в окно, и оно разобьётся.

Геннадий Алексеевич Головатый родился в 1940 году в посёлке Аксёново-Зиловское Чернышевского района Читинской области. Мальчику было около 5 лет, когда его настигла болезнь. Очень редкая, один на миллион. Вряд ли вам приходилось слышать о такой: прогрессивная спинальная амиотрофия Вердниг-Гоффмана. Предсказание врачей о продолжительности жизни: не больше 25 лет. А он прожил 61 год.

В 1965 году Геннадий перебирается в Читу и работает литконсультантом в газетах «Комсомолец Забайкалья» и «Забайкальский рабочий». Он много публикуется в таких журналах, как «Нева», «Пионер», «Смена», «Сибирские огни», «Дальний Восток». Больших денег это всё не приносило, а пенсии как инвалиду детства тогда предусмотрено не было.

В 68 году Головатый женился на Любове Бураковой, в том же году у пары родилась дочь. К несчастью, она умерла после тяжёлой болезни в 9 лет. Позднее у Головатого появятся два сына.

В 80-х Геннадий много путешествовал, постоянно менял место жительства: Крым, Симферополь, Керчь, Орёл, Москва. Поэт всегда был открыт для новых впечатлений. Кроме того, он активно занимался общественной деятельностью, боролся за права инвалидов.

До последних дней Головатый писал стихи. Когда читаешь подборку его произведений, кажется, что Головатому порой тесно в традиционных размерах:

И захотеть опять уйти куда-то -
и не ходить (со мною моё зло!).
И вспомнить, что я был уже когда-то,
и что тогда мне так же не везло!

Согласитесь, во второй строчке слова явно пытаются распихать друг друга. Совсем другое дело, когда Головатый пишет верлибром. Великолепные стихи:

* * *
Я нарисовал картину.
Пришли люди
и сказали доброжелательно:
«Ерунда это: непонятно!»
Я уничтожил картину.
А потом оказалось,
Что эти люди
не понимают ещё и
интегрального исчисления,
и музыки Баха,
и египетских иероглифов,
и даже друг друга!
Но той картины
Я не мог уже повторить.

Стихи Геннадия Головатого полны философских размышлений, ёмких мыслей и тонких формулировок. У него не найти восторженных провинциальных восклицаний, которыми завалены поэтические сборники многих наших стихотворцев: вот, мол, Забайкалье – лучшее место во Вселенной, и всё тут. Ну ладно, немножко есть:

***
А у нас в Забайкалье
сопки — малиновые!
Вы небось и не знаете,
что такое — багул?
Вы напрасно стараетесь
жизнь мне сделать малиною,
всё равно я однажды
в Забайкалье сбегу…

В любом случае это наголову выше всего, что выдаёт сегодня какой-нибудь Забайкальский литературный клуб. Стихи приобретают трагический оттенок, если знать, что в Читу поэт вернётся в начале нового века, где вскоре и умрёт от сердечной недостаточности.

А это снова прелестный верлибр. На сей раз о любви. Прозрачно, чисто, естественно, интонационно напоминает японское хайку:

* * *
Все утешения друзей
Не сделали и малой доли того,
Что сделала она
Одним прикосновением
Своей ладони
К моим губам…

Головатый был книгочеем. Интересно, что в его читательский рацион входила не только художественная литература, но и медицинская, историческая, справочная. Страсть к познанию и самопознанию – суть поэта. Многие современники отмечали его невероятную проницательность. За считанные минуты Геннадий мог прочитать человека и безошибочно выдать его, скажем так, психологический портрет.

Пожалуй, лучший очерк о самом Головатом принадлежит поэтессе Элизабет Стайнер, которая лично знала и много общалась с поэтом. Вот отрывок:

«Головатый… В высоком кресле, почти на уровне стола, — Голова…большая, черноволосая, кудрявая, — сидит на узеньких плечиках! Спереди, вместо груди, и сзади, со спины — большие горбы. По бокам с плечиков свисают руки — длинные, тонкие, узловатые, словно корни растений. Внизу, в полупустых шароварах, предполагаемые ноги…Их видят лишь те, кто ухаживает, самые близкие. Он всегда в нарядной отглаженной рубашечке. Взгляд умных карих с искоркой глаз на продолговатом лице, с тонким продолговатым носом и фигурными губами — всегда пронзительно-весёлый. Лицо красивое, обрамлено чёрной бородкой и тонкими усиками. Немного похож на Достоевского. В двадцать пять лет поэта Геннадия Головатого знала вся Восточная Сибирь».

А знаете, как его узнала вся Восточная Сибирь, да и не только она? Дело в том, что в 1963 году за одно маленькое стихотворение Головатый получил первую премию на всесоюзном поэтическом конкурсе «Комсомольской правды». На конкурс было присланы десятки тысяч стихотворений со всей страны, а равных этому восьмистишию не оказалось. Любопытно, что жюри, когда оценивало работу, и знать не знало о недуге автора.

Эти стихи приобрели широкую известность, и до сих пор являются жизненным девизом для тех, кто по тем или иным причинам имеет ограничения по здоровью, да и не только для них. Если это не великие стихи, то какие тогда вообще великие?

СИЛА

Слепые не могут смотреть гневно.
Немые не могут кричать яростно.
Безрукие не могут держать оружие.
Безногие не могут идти вперёд.

Но – немые могут смотреть гневно.
Но – слепые могут кричать яростно.
Но – безногие могут держать оружие.
Но – безрукие могут идти вперёд.

Сильно?