«Мы воспитываем личность»: руководитель театральной студии в Чите — о том, зачем современному ребёнку театр

Почти три года назад в Чите появилось театральное пространство, где детям предлагают не только сцену, но и опыт взросления. Проект, задуманный режиссёром Ксенией Поповой во время декретного отпуска, сегодня объединяет более ста участников и помогает им учиться смелости, принятию себя и работе в команде. О том, зачем современному ребёнку нужен театр и чему он учит за пределами сцены, — в интервью с руководителем читинской театр-студии «Снять маски».

— Ксения, как пришла идея создать студию?

— Открылись мы в 2023 году. Всё произошло абсолютно спонтанно. Я работала режиссёром в ДК железнодорожников и развивала там студию. Но людям было неудобно из-за расположения. Так я там отработала пять лет. Потом я ушла в декрет, а в декрете время появляется больше, и меня осенило, что студию надо открывать в центре Читы. По зову сердца, души, я бы сказала даже по какому-то предназначению. Увидела недалеко от дома здание и решила здесь открыть театр-студию. Сначала пришло около сорока человек, и база потом только росла. Сейчас у нас больше ста учеников.

Мы репетируем в театре-студии, а выступаем на разных площадках, например, в ДКЖД. В городе много мест, где нам рады. За год в среднем делаем семь спектаклей — есть и детские, и взрослые. Диапазон возраста огромный: от пяти лет до пятидесяти пяти.

В театр-студии иногда нанимаем педагогов под конкретные задачи. А дальше я уже с ними отрабатываю элементы.

— Ради чего существует ваша студия? Что она даёт ребёнку? 

— Она существует ради детей. Я считаю, что мы создаём им счастливое детство. Мы не только учим актёрскому мастерству, мы ездим на фестивали, в лагеря, путешествуем, встречаемся вне занятий. Мы хотим, чтобы дети становились смелыми, бесстрашными, чтобы могли преодолеть внутренние барьеры. Иногда они приходят с каким-то травматичным опытом, и в театре это можно мягко, экологично прожить.

Главное, что им даёт театр — смелость. Не бояться осуждения, обращённых взглядов, мнений. Делать шаг вперёд и работать над собой.

— На чём основаны ваши постановки?

— Сейчас мы больше опираемся на классику. Если ставим современную драматургию, то обязательно спрашиваем разрешение авторов и платим гонорары. Один из наших спектаклей мы показывали на «Подмостках Забайкалья», федеральном конкурсе.

Там мы взяли несколько номинаций: «Лучшее режиссёрское решение», «Лучшая женская роль», и «Лучший спектакль» по мнению детской ассамблеи. Но мы не взяли призовые места, поскольку участвовал один взрослый, а нужны были только подростки. Но мы шли туда не за победами. Мы — за опыт.

— Как проходят занятия?

— Начинаем с разминки на воображение, темп, ритм, логику, последовательность. Потом идут тренинги: по Станиславскому — внимание, фантазия, логика, работа с мышечными зажимами. А в конце — этюды. Я задаю тему, и дети её раскрывают.

— Что даётся детям сложнее всего?

— Создание образа. Особенно подросткам из-за каких-либо штампов и зажимов. Скажешь: «Сыграй Бабу Ягу», — а внутри у ребёнка сопротивление: «Я же красивая, как я буду играть страшную?» Им трудно менять голос, пластику. Но когда они делают этот шаг, это победа.

— Бывает, что ребёнок боится выйти на сцену?

— Почти каждый год. У меня была девочка, которая отрепетировала несколько раз и просто сказала: «Нет, не выйду». Она осталась в студии, но на сцену не выходит. Или мальчик недавно заплакал прямо на номере. Здесь нет ничего страшного. 

— Было ли такое, что когда ребёнок раскрывается так, то хочется сказать «вау»?

— Постоянно. Я всегда говорю, что нужно три года. Только спустя три года я могу судить, что моя работа приносит плоды. Много детей, которые раскрываются на третий год. Скромный, тихий ребёнок начинает находить друзей, проявлять инициативу. Подходит и спрашивает: «Что изменить, чтобы получить роль?». Вот по таким критериям я вижу, что ребёнок раскрылся и могу продолжать работать в том же духе.

— Что, на ваш взгляд, театр меняет быстрее всего?

— Понимание, что можно снизить градус того, о чём подумают другие люди о тебе. Дети становятся увереннее, им неважно, как на них посмотрят и что скажут. Конечно, где-то отголоски этого ещё есть, но уже не так сильно. 

— Какие навыки пригодятся ребёнку в дальнейшей жизни?

— Абсолютно каждый ребёнок рано или поздно будет устраиваться на работу. И не обязательно, чтобы его жизнь была связана с театром. Он будет проходить собеседования, учиться в вузе, выходить к аудитории, защищать свои идеи, отстаивать точку зрения. Иногда делать вид, что ничего не произошло, и при этом продолжать идти дальше, как будто всё идёт по плану.

Всё это — по сути, актёрские навыки, только не про сцену, а про жизнь. И не зря Шекспир говорил, что весь мир — театр, а люди в нём — актёры.

— Как дети поддерживают и помогают друг другу внутри коллектива?

— В наших тренингах есть даже такое правило, особенно в импровизации: «сделай своего партнёра звездой». Это нужно, чтобы дети научились взаимодействовать с партнёром, чувствовать ансамбль, работать не в одиночку, а в коллективе.

Когда ребёнок старается не «проколоться», не засмеяться во время диалога на сцене или в игре, он держится не только за себя, но и за партнёра. Потому что он прекрасно понимает: если он сорвётся, поплывёт и его партнёр тоже начнёт смеяться, теряться, и ничего не получится.

И именно через такие внутренние усилия становится понятно — всё работает. В этот момент я понимаю: всё, молодцы, дети справились.

— Но конкуренция бывает между детьми?

— Всегда. Приходят очень артистичные дети и очень скромные. Скромные хотят быть как те, и где-то возникает зависть, сравнение. Кто-то выдерживает, кто-то уходит. 

— Каждый ли человек может стать актёром?

— Абсолютно нет. Помимо работы над собой, если человек действительно хочет прийти в эту профессию, начинать нужно с детства — примерно с 7-10 лет. И здесь важны не только занятия и дисциплина. Должны быть природная харизма, обаяние, определённые данные.

— Хочется ли детям стать актёрами в будущем?

— У нашей студии есть чёткая философия: мы не воспитываем актёров — мы воспитываем личность. Мы делаем акцент не на том, чтобы дети обязательно вышли из театр-студии профессиональными артистами. У каждого своё предназначение, своя миссия в этом мире.

Многие мои ученики, особенно подростки, честно говорят: «Мне здесь классно, мне нравится, но я не хочу связывать жизнь с театром». Кто-то собирается идти в журналистику, кто-то — в юриспруденцию, экономику. И это нормально. Они уже понимают, куда хотят двигаться дальше.

При этом у нас есть и сильные выпускники, настоящие кейсы. Например, Маша Березина — она поступила на режиссуру документального кино в Санкт-Петербурге. Это огромный конкурс, серьёзный отбор, туда невозможно попасть случайно. Это большая работа над собой — и её, и наша.

— Какие мифы об актёрстве вы бы развеяли?

— Бывает так, что в процессе обучения ребёнок вдруг понимает: он хочет стать актёром или режиссёром. И тут часто включаются родители. Мама начинает говорить, что это неприбыльная профессия, что «кем ты там будешь», «какой ещё актёр». У многих в голове актёр — это сразу кино, съёмки, большие экраны.

Но это не совсем так. Зарабатывать в этой сфере можно своим талантом. Более того, мне кажется, здесь порой даже больше возможностей, чем в некоторых офисных профессиях. Потому что есть полёт фантазии, творчество, свобода выбора.

Ты можешь работать ведущим мероприятий, тамадой, артистом разных форматов и при этом оставаться актёром. Главное — уметь применять свои навыки и не бояться творческой профессии.

— А чему вы принципиально не учите?

— У меня здесь позиция не в том, что я что-то принципиально запрещаю или не учу. Скорее есть вещи, которые я сознательно не хочу прививать детям. Например, жёсткую борьбу за места, когда жизнь начинает крутиться вокруг «первых, вторых, третьих».

Мы не ставим это во главу, потому что для нас важен жизненный опыт, а не место «на бумажке». Если задуматься глобально, что в итоге дают эти места? Да, приятно — грамота, диплом, который потом лежит где-нибудь в папке. И всё.

Поэтому мы всегда смещаем фокус. Наша задача — привить вкус к жизни, показать, что уже сам процесс, само проявление — это ценно. Ты выходишь, пробуешь, раскрываешься — и это уже круто. Вот над этим мы и работаем.

— Чему вас научили дети?

— Благодаря детям я сама, как мне кажется, расту как личность. Они колоссально многому меня научили. В первую очередь — относиться к жизни проще. Мой перфекционизм, стремление к идеальности, которое изводит и со временем превращается в тревожность, оказалось вообще ненужным. Я недавно осознала: быть неидеальным — это и есть жизнь. Потому что всё идеальноe мертво.

В этом смысле дети меня постоянно «проверяют» и возвращают к реальности. Конечно, они учат терпению. И ещё очень важной вещи — принятию. Не нужно всё время пытаться переделать людей. Когда это отпускаешь, начинаешь по-настоящему понимать и принимать других — такими, какие они есть.

— Есть ли темы, которые вы пока не ставили, но хотите?

— Военная тематика, в частности, Великая Отечественная война, здесь у меня несколько иной взгляд. Это очень глубокая тема, которая требует огромных эмоциональных и интеллектуальных затрат. Мне это интересно, но при этом я не хочу погружать в это детей слишком рано. Хочется, наоборот, показывать им радость жизни, свет, движение вперёд.

При этом, конечно, речь не идёт о том, чтобы забывать или обесценивать подвиги наших предков. Память должна сохраняться. Но за восемь лет работы мы ни разу не ставили спектакли на военную тему.

Идея у меня есть, желание тоже, но я очень осторожно к этому отношусь. Такой материал требует предельной точности и грамотной работы.

— Как вы меняетесь вместе со студией?

— Каждый год — это новый опыт. Ты в любом случае растёшь профессионально, потому что ни один год не похож на предыдущий. 

Дети приходят каждый раз совершенно разные, и в какой-то момент ловишь себя на мысли: вот он, ещё один новый опыт. Именно так и происходит рост — ты становишься профессиональнее именно как педагог, работающий с детьми.

— Чтобы вы сказали ребёнку, который думает прийти эту творческую сферу, но сомневается?

— Иди. Театр нужен каждому ребёнку. Школа развивает интеллект, спорт — тело, а творчество — душу. Ребёнку нужно куда-то выплёскивать эмоции, нужен полёт фантазии. Это точно пригодится.