Почему людям нравится бояться: взгляд психологов на природу страха и его притягательность

Однажды Стивена Кинга спросили: «Зачем вы сочиняете ужасы, когда в мире и так хватает ужасов настоящих?» Его ответ был таков: «Мы описываем выдуманные ужасы, чтобы помочь людям справиться с реальными».

Человек привык думать о страхе как о чём-то негативном — сигнале опасности, источнике тревоги, реакции, которую нужно избегать. Но почему тогда миллионы людей добровольно покупают билеты на фильмы ужасов, читают ужастики, ходят на хоррор-квесты и рассказывают друг другу мистические истории? Почему нам нравится то, что нас пугает? Чтобы ответить на эти вопросы, мы поговорили с психологами и попытались разобраться, что именно делает страх таким привлекательным.

Что происходит с нами, когда мы боимся — даже понарошку

«Переживание страха, даже мнимого, запускает в теле цепочку реакций: учащается пульс и дыхание, кровь приливает к мышцам», — объясняет Валерий Гут, кандидат психологических наук, основатель Института Адаптивного Интеллекта, разработчик концепции адаптивного интеллекта. — «Это автоматический процесс, в который вовлечены древние структуры мозга — миндалина, ретикулярная формация, стволовые отделы. Однако ключевую роль играет префронтальная кора — она отвечает за осознанный контроль, прогнозирование и интерпретацию происходящего».

Исследование Лаури Нумменмаа из Университета Турку подтвердило: при просмотре фильмов ужасов активируются те же зоны мозга, что и при реальной угрозе — зрительные, слуховые, эмоциональные и центры обработки информации об опасности.

Когда мы смотрим хоррор, отмечает Валерий Гут, мозг сначала реагирует на тревожный стимул, но префронтальная кора быстро «успокаивает» систему: опасность вымышленная. Именно эта двойственность — угроза без реального риска — даёт сильное возбуждение и формирует эффект «безопасного страха».

«Это своего рода тренажёр адаптивного интеллекта, где любопытство становится сильнее страха», — отмечает психолог.

По словам бизнес-психолога Татьяны Барель, любовь к страшным историям у многих начинается в детстве:

«Дети любят истории и игры, в которых можно столкнуться со „страшным“ объектом. Такие ситуации помогают им учиться контролировать свои страхи, управлять ими и укреплять уверенность в своих силах».

Предсказуемость пугающих сюжетов снижает тревожность, потому что даёт ощущение контроля, и снимает чувство беспомощности. С возрастом сказки сменяются фильмами ужасов — но принцип остаётся тем же.

Хорроры позволяют взрослым безопасно проживать подавленные эмоции: агрессию, сексуальные импульсы, страх смерти. Зритель может отождествить себя с жертвой, героем или даже монстром и через это прикоснуться к бессознательному — фантазиям, внутренним конфликтам, детским травмам.

«Мы проживаем детские травмы, но в безопасной и предсказуемой ситуации сталкиваемся со страхом смерти, символизируя его. Таким образом, нам удаётся снизить внутреннее напряжение», — подчёркивает Татьяна Барель.

Отдельного внимания заслуживает поведение людей, переживших психологические травмы. Как отмечает бизнес-психолог, они нередко бессознательно выбирают фильмы, в которых отражаются знакомые, травмирующие сценарии. Таким образом, психика стремится вернуться к непрожитым эмоциям и восстановить контроль над ситуацией, которая когда-то нарушила внутреннее равновесие.

Такие фильмы вызывают сильный отклик — тревогу, слёзы, агрессию, подавленность. Но одновременно дают шанс лучше понять природу своего страха, прожить его осознанно и безопасно. Тем не менее важно соблюдать границы.

Почему страх может приносить удовольствие

После острой фазы страха, когда адреналин достигает пика, в организме активизируется система вознаграждения. Начинается выброс дофамина — и человек чувствует облегчение, восторг, даже кайф. Этот переход от испуга к расслаблению даёт эмоциональный контраст, который и делает страшные фильмы или книги такими захватывающими.

«Переход от страха к расслаблению создаёт особый эмоциональный опыт. Мы испытываем чувство эйфории и облегчения, осознавая, что угроза миновала», — отмечает Татьяна Барель.

Когда мы боимся «понарошку», мы остаёмся в позиции наблюдателя. Это даёт ощущение контроля и даже власти: мы решаем, когда выключить фильм, когда выйти из комнаты, когда отложить книгу. Мы не беспомощны — и это важное переживание.

Почему одним нравится бояться, а другим — нет

«Разница в восприятии страха неслучайна. Она обусловлена уровнем внутреннего напряжения, личным опытом и особенностями психики», — говорит психолог Валерий Гут.

По его словам, одни люди интуитивно избегают страха, потому что он напоминает о пережитой боли. Другие, напротив, ищут эти ощущения, чтобы снова почувствовать себя живыми, восстановить контакт с телом и эмоциями. Для кого-то это даже способ «размягчить» внутреннюю броню — так же, как мы иногда переслушиваем грустные песни, чтобы прожить подавленные чувства.

«Существуют и более глубинные причины. Страх может быть связан с невротической потребностью, своего рода „бездонной бочкой“, которую невозможно наполнить. В этом случае человек не просто любит ужастики — он бессознательно воспроизводит внутренний сценарий, в котором необходим внешний стимул, чтобы почувствовать себя живым», — отмечает эксперт.

Научные данные подтверждают: люди с низкой эмпатией чаще получают удовольствие от хорроров, так как легче переносят наблюдение за страданиями. Те, кто менее подвержен тревоге, тоже склонны к выбору пугающего контента. Кроме того, как показывают исследования немецких учёных, ужасы чаще привлекают мужчин и подростков — у них выше потребность в острых ощущениях и ниже — чувствительность к эмоциональным перегрузкам.

Почему страх нужен психике

Страх — базовая эмоция, и он нужен. Он предупреждает об угрозе, мобилизует организм, защищает. 

Психолог Валерий Гут подчёркивает, что переживание страха в безопасной медиасреде может выполнять важную психологическую функцию: быть формой разрядки, способом прожить то, что в реальной жизни недоступно, запрещено или вытеснено. Смех после испуга, слёзы на финальных титрах, ощущение облегчения — всё это сигналы того, как психика сбрасывает напряжение.

Однако важно учитывать индивидуальное состояние зрителя. Людям с повышенной тревожностью, острыми травмами или психическими расстройствами просмотр ужасов может не только не помочь, но и усугубить состояние.

«При психотических состояниях, когда нарушена связь с реальностью, работа с тревожными образами способна привести к дезорганизации психики или ретравматизации», — предупреждает Валерий Гут.

Поэтому главный вопрос — не в самом жанре хоррора, а в том, насколько содержание фильма соответствует внутреннему состоянию конкретного человека.

Страх — не всегда враг. В безопасных условиях он может стать способом разрядки, формой катарсиса, инструментом самопознания и даже тренажёром для мозга. Мы боимся — и переживаем, очищаемся, возвращаемся к себе. Мы сталкиваемся с внутренней Тенью — и становимся сильнее.

Именно поэтому миллионы людей по всему миру продолжают смотреть ужастики, пробовать пугающие квесты и читать страшные книги. Потому что страх — это не просто дрожь. Это жизнь в чистом виде. Контролируемая, безопасная, настоящая.