Репортаж ИА ZabNews: один день из жизни читинского участкового

Обшарпанный тёмный подъезд. Стук в дверь. «Кто там?» — спрашивает голос из квартиры. Человек в форме, который стоит рядом со мной, отвечает: он участковый уполномоченный полиции, приехал по вызову. Дверь открывается. На встречу к нам выходит мужчина, лет за пятьдесят, волосы его тронуты сединой. «Нам нужен Пётр Иванов (имя изменено), у него в суде случился эпилептический припадок, а работники на него жалобу написали, что он ведёт себя неадекватно. Вы Пётр Иванов?» — говорит участковый. Мужчина молчит. Потом говорит, что Пётр Иванов это он. К нему сзади подходит молодой парень и шепчет что-то на ухо. После этого мужик говорит, что Пётр Иванов это не он. Участковый слегка вздыхает и проходит в квартиру. В этот момент меня окликают. Я поворачиваюсь: в подъезде стоит мужчина, как оказалось — он сосед наших посещаемых. И только успели мы перекинуться парой слов, как мужчина начинает убеждать меня, что люди, к которым мы пришли честные и порядочные люди, и что повода для проверки нет. В этот день я, как журналист ИА ZabNews провёл целый день в компании читинского участкового Романа Михайлова и пронаблюдал за тем, как проходит рядовое дежурство забайкальского правоохранителя. И то что вы могли прочитать выше — один из наших первых выездов. Но начнём сначала.

Последние числа марта. Заморозки уступают место тёплой погоде, но ветер не согласен со сменой времён года, из-за чего периодически даёт о себе знать. Тем не менее день выдался ясным. Я вместе со своим товарищем подошёл на Анохина, 35, Управление МВД России по городу Чите. Вход в здание расположен не с солнечной стороны, из-за чего всё отделение выглядит довольно мрачно, но тем не менее солидно. Недолго простояв на месте, мы дождались служебную машину. За рулём наш сегодняшний спутник — участковый Роман Михайлов.

Мы быстро «прыгаем» в машину и сразу же отправляемся на выезд. За окном сменяются дома и улицы, и пока мы не прибыли на место, успеваем поговорить:

- Как проходят дежурства? Много вообще вызовов за день бывает? — спрашиваю я.

- День на день не приходится. Вызовы есть каждый день, это может где-нибудь в провинции, в посёлках, где мало народу живёт, могут быть дежурства без вызовов. А в городе так не бывает: всегда 10-15 выездов бывает, хотя, может и больше. Зависит всё от случая, — отвечает мне участковый.

На полицейской службе Роман находится уже два года: поступил в апреле прошлого года.

Мы подъезжаем к многоэтажному дому, выходим из машины и идём за полицейским. Первая остановка на сегодня — квартира, где жалуются на шум.

Как только в тесном лифте мы поднялись на нужный этаж, в мрачном тёмно-оранжевом подъезде граждане, которые и позвонили правоохранителям, рассказывают: в соседней квартире живёт наркоман. По вечерам он шумит, а также скрывается от приставов. Роман стучится в стальную дверь. Ничего. Он стучится снова, и теперь все мы прислушиваемся. За дверью снова ничего не слышно. Участковый стучится в третий раз. Пока мы ждём, соседи добавляют подробностей: главный массовик-затейник лестничной площадки — человек опытный. В квартире появляется нечасто. Предпочитает одежду с капюшоном, так как всегда, когда проходит мимо камер, прячет лицо.

Виновника торжества мы на месте так и не застали. Сделав пометку по форме, чтобы заглянуть сюда позже, Роман отправляется на следующий вызов.

Тут мы делаем остановку у квартиры эпилептика из начала. Обставлено жилище небогато, можно сказать «по-спартански». Голые стены, голые полы, но по углам расставлена целая, но довольно старая мебель, а на окнах висит потрёпанный жизнью, но чистый тюль. По итогу разговора оказалось, что мужчина с сединой и молодой парень — это отец и сын, квартиранты. Сам эпилептик бывает дома от случая к случаю. И сегодня застать его на месте мы не смогли.

Следующие два выезда, на которых нам удалось побывать, связаны с избиением.

Мы подъезжаем к нескладной обветшалой панельке с потрескавшейся и отлетевшей штукатуркой, построенной из давно выцветших от времени плит. Здание одним своим видом вгоняет в тоску, а на весь двор падает тень, делая обстановку более унылой.

В подъезде ситуация не лучше: тёмные, плохо освещённые коридоры; странный затхлый запах летает в воздухе и... лестницы. Удивительно тонкие лестницы. Со стороны создаётся ощущение, что пару тонких листов бетона сложили друг на друга, наподобие того, как некоторые умельцы составляют башенки из игральных карт.

Подходя к квартире заявителя об избиении, я ожидал увидеть «достоевщину» как в российских криминальных хрониках или фильмах Балабанова. Но за дверью оказалась хорошая благоустроенная квартира с евроремонтом и натяжными потолками. Навстречу к нам вышел среднего роста мужик лет за пятьдесят. Как оказалось, ночью он пошёл выпить в бар, где поссорился с одним из посетителей, за чем последовала драка. Конфликт произошёл на улице: мужчину избили. После драки он не смог найти свой телефон и кошелёк, из-за чего и решил написать заявление. Правда, позже ситуацию урегулировали сами участники происшествия, и все вещи пострадавшему вернули. Сам он подписал заявление об отказе от претензий.

Следующий вызов поступил из похожей многоэтажки. Квартира такая же ухоженная: высокие натяжные потолки, чистый линолеум. Где-то в квартире маленький ребёнок смотрит телевизор. Прекрасная картина, которую омрачает только повод нашего визита. В квартире живут супруги, которые собираются развестись. Квартира ипотечная, из-за чего вокруг неё и возникает много споров. В порыве очередной ссоры муж стукнул жену о стену. Ей это не понравилось.

Участковый долго расспрашивал пострадавшую о причинах, следствиях и дальнейших действиях, которые женщина собирается предпринимать. Он долго слушает и внимательно фиксирует все детали, чтобы потом в рамках закона найти для граждан выход из этих ситуаций. Можно вспомнить цитату из программы российского ведущего Леонида Каневского: «В СССР существовала особая «формула участкового»: он совмещал функции и направляющей силы, и заботливой тёщи, и свекрови, строго следя за порядком в ячейках общества и не допуская «бытового разложения».

Наше пребывание вместе с Романом заканчивается там же, где и началось — в городском УМВД. С начала дня солнце, как и мы, прошло свой собственный путь и поменяло положение на небе. Теперь здание УМВД освещено почти со всех сторон. Над нами нависает голубое насыщенное небо. Но на западе, над продолговатыми многоэтажками, нависают тучи, по направлению к которым продолжает дуть сильный ветер. Мы прощаемся с Романом, и подгоняемые резкими порывами уходим в сторону возможной бури, оставляя за спиной ясный и погожий день.