Заслуженный геолог Читинской области Галина Захарова: Я пожизненный оптимист

К 70-летию образования Удоканской экспедиции

Галина Михайловна Захарова является почётным жителем Каларского муниципального округа, заслуженным геологом Читинской области. Она — участник второго этапа Удоканской экспедиции (1975–1994 годы), главной целью которой были поисково-съёмочные и геологоразведочные работы Удоканского месторождения меди после начала строительства БАМа. Время, проведённое в горах, вспоминает с теплотой. Называет себя счастливым человеком, правда, с противоречиями.

— Галина Михайловна, как всё началось для вас? Почему стали геологом?

— Сложно сказать, почему.  Возможно, была тяга к романтике, было интересно, хотя и не сильно модно. Геология не была слишком хлебной и денежной профессией. Мой старший сын, когда был маленьким, говорил: «Не хочу жить так, как вы, не буду геологом никогда». Но стал им. Теперь работает геофизиком на севере. А после первого курса сказал: «Я даже не представляю, кем бы мог ещё быть в жизни, если не геологом». Вот это, наверное, и обо мне.

 — Вы приехали покорять север? Разведывать полезные ископаемые? Помните свои первые впечатления?

— Помню. Это был ужас. Это я о первой поездке на вахтовом автомобиле. Жуткая дорога, и машина с камня на камень переваливается. Зато увиденная картина до сих пор стоит перед глазами: горная чаша более 1,5 тысячи метров над уровнем моря, на горизонте — Кодар и розовый восход. В 1979 году после окончания Саратовского политехникума приехала геологом в Забайкалье по распределению, получила направление в Удоканскую партию. Первые запасы Удоканского месторождения были посчитаны ещё в 1961 году Эдуардом Гринталем, Михаилом Корольковым и другими.  Оно было поставлено на баланс в комиссии по запасам и оценено как перспективное для разработки.  А нашей задачей была детальная разведка месторождения, подготовка его к промышленному освоению.  Геологические партии Удоканской экспедиции занимались поиском, оценкой и разведкой строительных материалов, месторождений подземных вод, необходимых при строительстве инфраструктурных объектов и объектов Удоканского ГОКа.

 — Что скажете про Удоканское месторождение?

— Оно сложное, не похожее на другие. На Удокане нет чётко выделенной зоны окисления, нет чётких границ между окисленными, смешанными и сульфидными рудам, что не даёт возможности селективной отработки руд и усложняет технологический передел. А ещё — климат, зона многолетней мерзлоты, зона высокогорья и сейсмичность. Вероятно, всё перечисленное относило начало эксплуатации месторождения на многие годы в будущее.

— Есть удовлетворённость работой, которую вы проделали в Удоканской партии?

— Есть чувство, что это твой маленький вклад в общее дело. Много поколений геологов, буровиков, взрывников приложили столько труда, и не всегда благодарного. Нужно по-настоящему любить свою профессию, ту работу, которую делаешь ежедневно, и жить не всегда в комфортных условиях: ночевать в палатках под снегом и ветром, проходить по 10-20 километров, готовить еду на костре. А утром начинать сначала. У каждого геолога, я думаю, были моменты, когда хотелось всё бросить и просто уйти в жилуху, в город, на большую землю. Мы участок отрабатывали и уходили, а он оставался воспоминанием в сердце. Знаете, как-то молодёжи рассказывала, что такое старческий маразм: я помню каждый участок, каждую скважину и канаву, а вот куда расчёску вчера положила, хоть убей не могу найти!

—  Расскажите, как жили тогда, когда вы руководили Удоканской партией? Сложно женщине было справляться?

— Да, сложно. Но мы были молодые, и это была наша жизнь. Удоканская экспедиция в целом — это была сообщность людей, которые делали общее дело. Мы все работали для будущего страны. Удоканская партия была круглогодичная, сначала  — посёлок Западный, потом — Наминга. Пятнадцать лет моей жизни были посвящены этому.

У нас была школа — сначала восьмилетка, потом десятилетка, был прекрасный детский сад, магазин, хлебопекарня, медпункт. Это был живой посёлок, где создавались семьи, рождались дети, праздновались свадьбы.

У меня самой сыновья родились, пока осваивался Удокан: один, как я говорю, западнинского розлива (участок Западный Удоканского месторождения), второй — намингинского (Наминга — база Удоканской геологической партии).

Наши дети были другими: они выросли на природе, в походы ходили в любую погоду. Из развлечений — радио, художественная самодеятельность. У молодёжи — «бобслей» — это мы так называли катание на совковой лопате со снежного склона.

Слава богу, у нас не было телевизора, поэтому мы ходили к друг другу в гости, играли в карты, в домино. Детям показывали диафильмы. Это так было здорово! Но всё закончилось.

Очень хорошо помню 19 января 1994 года, когда лампочка начала моргать, угасать и погасла совсем. Перестала работать наша дизельная электростанция. Это означало, что всё, финал, Наминга кончилась. На тот момент мы были никому не нужны, и это было страшно.

— А что было потом?

— Все, кто мог уехать, уехали. Мы остались. Я пожизненный оптимист! Работала в геологии на разных предприятиях. Затем, в 2003 году — ОАО «Удоканская медь».

По решению правительства Москвы началось строительство Удоканской опытно-промышленной установки. Надо сказать, что идея строительства опытного производства была ещё в далеком 1984 году. Планов в стране было много, но не все они реализовались, так что почти через 20 лет родилась Удоканская опытно-промышленная установка (ОПУ). Начался новый этап в жизни района и Удокана.

Приехали специалисты — технологи из МИСиС (Российский технический университет — авт.), организовали набор и обучение профессиям, необходимым для работы в технологическом корпусе и химико-технологической лаборатории. Весь коллектив был сформирован из местных жителей, многие были работниками Удоканской экспедиции. Кстати, некоторые и сейчас трудятся в компании «Удоканская медь».

Удоканская ОПУ проводила полупромышленные, лабораторные работы по отработке различных технологий обогащения и гидрометаллургическому переделу не только удоканских руд, но и руд Забайкальского региона. Полученные показатели на нашей установке легли в основу технологических регламентов для будущих государственных машиностроительных предприятий. С 2010 года ОАО «Удоканская медь» стала тесно работать с БГК (Байкальская горная компания, сейчас «Удоканская медь» — авт.), а затем Удокаская ОПУ стала опытно-промышленным участком ООО БГК.

—  Удоканское месторождение — одно из сложнейших в стране и в мире —  всё-таки покорилось человеку?

— Сегодня новый виток освоения месторождения, это очевидно. И мы, кто работал в Удоканской экспедиции, всегда прекрасно понимали, что развитие Каларского района (сейчас Каларский муниципальный округ — авт.) и Забайкалья в целом — это горнорудная промышленность. Да, это толчок, это движение, но жалко того, что было раньше: уже не посидишь под каменной березой…

Жалко молодость, жалко то, что уже прошло. Человек так устроен: либо вспоминаем о прошлом, либо надеемся на будущее. Не умеем видеть настоящее. Вот так я и живу в противоречии с собой!

— Что бы хотели пожелать накануне Дня геолога своим коллегам, всем тем, с кем работали когда-то?

— Пожелать здоровья. Возраст не сильно молодой у всех нас, душевного комфорта, хорошей памяти, чтобы помнить всё то хорошее, что с нами было. А вообще не было у нас никогда такого: день геолога для геологов. Этот день отмечали все, кто работал в геологии: это и водители, и зарядчицы, и поварихи, и взрывники, и бурильщики и многие — многие, кто к этому причастен. По сути, геология — это образ жизни.

— И всё-таки вы романтик, Галина Михайловна?

— Мне сложно рассуждать о романтике профессии геолога. Я никогда не считала, что это какая-то героическая стезя. Действительно, возвышенно-удивленное впечатление на меня всегда производило, когда из буровой скважины с глубины 500 — 800 метров доставали кусок кёрна (это образец горной породы, извлечённый из скважины посредством специально предназначенного для этого вида бурения — авт.). И ты первый человек, который это видит!  

Считаю, что мне вообще повезло в жизни: работать с уникальными людьми в интересный, но такой сложный период открытия Удокана.  

— Спасибо!  

Для справки:

Удоканская геологическая экспедиция была создана по решению Министерства геологии в 1952 году как Удоканская геолого-разведочная партия в составе ЧГУ для изучения Удоканского месторождения меди. С 1953 года начаты основные целенаправленные работы по предварительной разведке месторождения, в 1960–1964 годах проведена детальная разведка 1-й очереди.

Среднесписочная численность персонала экспедиции 2,5 тысячи человек. В 1964-м первые промышленные запасы медных руд по Удоканскому месторождению утверждены ГКЗ СССР. В 1966 году разведочные работы прекращены, Удоканская экспедиция объединена с Северной партией, база переведена в посёлок Калакан, затем в село Катугино, с 1970 года — в Чару.

В 1966–1974 годах экспедицией значительно расширены перспективы минерально-сырьевых ресурсов севера Читинской области. С 1975 года после начала строительства БАМа поисково-съёмочные и геолого-разведочные работы активизировались, возросла их интенсивность. В 1975–1992 годах завершена детальная разведка Удоканского, Катугинского, Сулуматского месторождений, ряда месторождений строительных материалов, подземных вод.

Источник: «Энциклопедия Забайкалья»