Снимая атомное — 2. Сквозь вспышку, пыль и смерть

Явление Trinity и далее…

80 лет назад, 16 июня, в 60 милях от небольшого города Аламогордо, что на юге штата Нью-Мексико, времени явилась зловещая Trinity («Троица»)… Вначале в виде двух тяжёлых полусфер из плутония, укреплённых на 30-метровой вышке, затем в 5 часов 29 минут местного времени ставшей ослепительной вспышкой. Вспышка мгновенно обрела форму адской, полыхающей в миллион градусов сферы. Она разрослась, коснулась поверхности земли, стала стремительно пухнущей полусферой и начала превращаться в растущий, клубящийся, огненно-кипящий гигантский, сметающий вокруг себя всё живое и неживое, «гриб»…

До наблюдателей – учёных, техников, военных и тех, кто фиксировал происходящее на фото- и киноплёнку, укрывшихся в 15 с половиной километрах от эпицентра, донёсся подавляющий сознание оглушительный, инфернальный грохот…

А там, вдалеке, вместе с «грибом» и вокруг него кипел, бушевал, безумствовал рукотворный ад высвобожденной энергии атома...

6 и 9 августа того же 1945 года США сбросили «наследников» Trinity – бомбы с «символическими» «именами» — Little boy («Малыш») и Fat Man («Толстяк» — прямой её «сын» — поскольку представлял собой копию «родительницы», только заключённой во внешнюю металлическую оболочку) на вражеские японские города Хиросиму и Нагасаки.

Человечество вступило в новую эпоху своего развития. Эпоху, что может обернуться как дальнейшим процветанием вида Homo Sapiens на планете Земля, так и, если не полным его уничтожением, то переходом к его фатальному регрессу.

76 лет назад великая держава — победитель нацизма и японской военщины — СССР обрела свой сверхнадёжный щит, а затем и меч от своего бывшего заокеанского союзника, а на тот момент (впрочем, и по сей день) коварного противника, жаждущего применить против неё своё новое оружие, оставляющее после себя смерть и пустыню на фоне треска счётчика Гейгера.

29 августа 1949 года в нашей стране была испытана первая атомная бомба – РДС-1.

С целью фиксации для дальнейшего визуального изучения физики взрывов нового оружия на специальных полигонах, а также их последствий было создано несколько особых групп кинематографистов — операторов, специализирующихся на съёмках его испытаний (аналогичные команды трудились в США, а затем и других странах, позже вступивших в «ядерный клуб»)... Операторов, снимающих Атомное... Сегодня мы продолжаем рассказ об их нелёгкой и опасной работе. 

Подрыв! Съёмка! (продолжение)

В самом начале 1950-х кинооператорам, занимающимся съёмками испытаний ядерного оружия (а также взрывов ядерных устройств в научных и мирных целях) в разных точках страны выделили свои авиатранспорты (три самолёта).

По рекомендации одного из операторов, для удобства работы в борту вырезали иллюминатор 50х60 сантиметра, куда теперь легко входила камера с тремя объективами на турели. И всё же, несмотря ни на что работа оператора даже на «своём» самолёте, была очень опасна, поскольку тот при сильной ударной волне испытывал эффект опрокидывания и резко сползал набок. Не случайно, особенно в 1950-х годах, когда полным ходом шли испытания ядерного оружия, у «атомных» операторов, несмотря ни на какие предосторожности, на лице был «фирменный знак» — под правым глазом красовался вечный синяк, а на лице нередко были ссадины и царапины. Причина? Камеры того времени, включая и зарубежные (немецкие, французские, американские) не имели пластичной, губчатой предохранительной резины вокруг металлического обода оптического видоискателя, и операторы во время ударной волны взрыва, случалось, разбивали лицо в кровь и получали синяки под глазом.

Атомный «метеоритный дождь»

Помимо угрозы опрокидывания самолётов, в зоне действия взрывной волны была угроза поражения… камнями, разного рода осколками, не испарившимися во время вспышки взрыва, а поднятыми на многие километры в атмосферу и теперь несущимися вниз. Такие «метеориты» вполне могли пробить обшивку самолёта. Не случайно пилоты и весь персонал работающих на борту специалистов, имели при себе парашюты.

«Невесты» атомного взрыва

Самолёты, предназначенные для сброса смертоносного груза, и сопровождающие самолёты наблюдения, перед полётом окрашивались особой белой краской на основе двуокиси титана для максимального светоотражения вспышки взрыва и её термического воздействия. После каждого испытания почерневшие фюзеляжи окрашивались вновь. Самолёты принимали такой эффектный, торжественный вид, что их сравнивали с белыми одеяниями и фатой… невесты. Так их нередко и назвали – «невестами».

Сквозь ядерный гриб

Ещё большую опасность представляли и следующие воздушные съёмки и исследования учёных. Особенно в программе первых испытаний ядерного оружия. Крылатый гигант – «бомбовоз» сбрасывал смертоносное «устройство» в заданной точке. Происходил взрыв. Дозиметристы на борту сопровождающего бомбардировщик самолёта-лаборатории замеряли радиацию: вначале в пяти километрах от ядерного облака, далее замерялась радиоактивность по мере приближения к нему. Наконец, происходило самое жуткое для неподготовленного человека — самолёт влетал прямо в дымно-туманный, хотя уже изрядно остывший, но ядерный ад и производил замеры там! Оператор же как мог успевал фиксировать все фазы развития и последующей «гибели» ядерного «гриба»...

Снимать можно — видеть… нельзя!

Самым обидным и раздражающим для «атомных» операторов было то, что они никогда не видели снятого материала. Если плёнка была чёрно-белой — её проявляли в небольшой лаборатории, которая имелась при каждом полигоне. Цвет, которого было значительно больше, отправляли на обработку прямо в Москву. С полученным изображением тут же начинали работать учёные. Несмотря ни на какие просьбы операторов показать снятое (дескать, дайте посмотреть, проанализировать, что бы снимать затем ещё лучше), им всегда отказывали: «Сняли хорошо, а лучше нам и не надо... Так что, перебьётесь...»

Верхом на бомбе

Первые «атомные» операторы, впервые столкнувшись с атомными бомбами ещё до их подрыва, даже понятия не имели об их адской, смертельной начинке и получали свой уникальный опыт при непосредственном «контакте» с «объектом». Один из советских «секретных» кинематографистов вспоминал: «…В расположении авиационного гарнизона, находившегося в 15 километрах от Семипалатинска, в местечке Жана-Семей я прокатился верхом на атомной бомбе. Сам гарнизон обслуживал атомные испытания, а мне было поручено снять «начинку» атомной бомбы… И вот я увидел её впервые, такую правильную, большую, каплеобразную. И всё же сама форма была какая-то жутковатая. Был я тогда молодой, смелый и даже отчаянный. Догадывался, что снятое обычный кинозритель скорей всего не увидит, но всё же ради эффектного кадра я залез на эту бомбу верхом, а затем ещё прокатился на ней, пока её везли на специальной тележке внутри ангара. Хорошо, что бомба ещё была без начинки – правда об этом я не знал. Когда эту начинку подвезли, я снимал, как она помещается в каплеобразный «чехол». Затем подготовленную к взрыву бомбу далее, на всё той же тележке подвезли под гигантский по тем временам самолёт «ТУ-16». Когда мне довелось снять свой первый взрыв, я невольно поёжился, вспомнив о своём катании на его оболочке».

Радиация и «нищета» «атомных» операторов

Как и наши «атомные» операторы, так и их коллеги — американцы, англичане и французы, работали в 1950-х и даже вначале 1960 годов, чаще всего без какой-либо противорадиационной защиты. Вопросы, связанные о том, какую дозу радиации ты мог схватить, никогда не приветствовались. Но «хватали» однозначно, поскольку на фотоэмульсии киноплёнки, даже спрятанной под довольно толстым металлическим корпусом камеры, нет-нет, да и появлялись характерные пятна от воздействия излучения.

Работали киношники в обычной одежде, которую затем либо обрабатывали в специальных «прачечных», либо выбрасывали. Для защиты органов дыхания, бывало, использовали респираторы, противогазы (но это уже от радиоактивной пыли и для тех, кто снимал на поверхности). Вообще, в то время рядовые участники испытаний радиации не слишком-то боялись (а иногда просто мало знали о её последствиях) и вообще, считалось, что операторы находились от объекта съёмки на достаточно безопасном расстоянии или были защищены траншеями, блиндажами, бункерами, бортами самолётов, судов и т. д. и т. п. Позже «съёмщиков», работающих на поверхности, начали одевать в ОЗК и даже в противорадиационные костюмы дозиметристов, делающих замеры в эпицентре «отработанного» взрыва.

Несмотря на получаемые время от времени дозы облучения и даже последующую «радиоактивную» инвалидность, иные «атомные» операторы дожили до преклонных лет (некоторые живы и поныне), даже завели детей. Хотя было и немало тех, что ушли из жизни из онкологических отделений госпиталей.

Что же касается «профилактики» радиации, то секретных киношников (и всех участников испытаний), всегда кормили, как они все выражались «как на убой» и нередко довольно изысканной едой, причём бесплатно. Спиртное строго запрещалось! Лишь в 1960-х годах выяснилось, что красное вино имеет свойство выводить из организма радионуклиды, и операторы не без энтузиазма, начали употреблять вкусное «лекарство».

P.S. «Дезактивация» «атомных» операторов

5 августа 1963 года СССР, США и Великобритания подписали Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трёх средах: в атмосфере, под водой и в космическом пространстве. (В настоящее время участниками Договора является 131 государство). Количество ядерных наземных и подземных испытаний, не охваченных Договором, также начало снижаться. «Атомных» операторов начали частично «дезактивировать» и переводить на «обычные» съёмки для нужд военных: авиационных, космических, разведывательных и т. д.

У некоторых «ядерных» фильмов (не более сотни) был снят гриф «секретно», и теперь их может увидеть каждый, в первую очередь как веское наглядное доказательство и напоминание, какой разрушительной, смертельной мощью обладает бесчеловечное ядерное оружие... Остальные 7-8 тысяч фильмов по обе стороны Атлантики и по сей день остаются засекреченными.

Автор: Сергей Балахнин (иллюстрации – фотоколлажи автора)

P.P.S. Десять художественных фильмов на тему ядерного конфликта и его последствий:

• «Письма мёртвого человека» (12+, 1986, СССР, режиссёр Константин Лопушанский)
• «Система безопасности» (16+, 1964, США, реж. Сидни Люмет)
• «На берегу» (16+, 1959, США, реж. Стэнли Крамер).
• «Военная игра» (16+, 1965, Великобритания, документально-художественный, реж. Питер Уоткинс)
• «Нити» (16+, 1984, Великобритания, реж. Мик Джексон)
• «Босоногий Гэн» (16+, 1983 , Япония, анимационный, реж. Мори Масаки)
• «Волшебная миля» (16+, «Миля чудес») (1988, США, реж. Стив Де Джарнат)
• «На следующий день» (16+, 1983, США, реж. Николас Мейер)
• «Разделитель» (18+, 2011, Германия, США, Канада, реж. Ксавье Жанс)
• «Конец августа в отеле «Озон» (18+, 1967, Чехословакия, реж. Ян Шмидт)