Как сквозь землю провалился. Поездка в почти бастующий Вершино-Дарасунский

Проблема в посёлке Вершино-Дарасунском назревала, как и в любых русских селеньях, десяток лет. Сначала в шахтах погибли 27 горняков, трагедия не остановила добычу золота. Затем назрел новый конфликт: шахтёрам не выплачивали зарплаты, грянула забастовка. Летом этого года действующий владелец Дарасунского рудника, компания Highland Gold, сообщила жителям о сокращениях и начале консервации шахт.

Тревогу начала бить общественница Ксения Чеберяк. Справиться своими силами жители не смогли, и ещё месяц назад обратились к журналистам. Первое моё знакомство с этим золотодобывающим посёлком состоялось 13 ноября, вторая поездка случилась в середине декабря.

Путешествие по затопленным шахтам

Подъезжая к Вершино-Дарасунскому, можно почувствовать всю заброшенность и отрешённость посёлка от цивилизации. Из окна машины виднеются лишь разбитые и разрушенные предприятия, а венчает всю эту картину старое, советской постройки здание администрации. Здесь же и собирались провести голодовку совсем недавно - её не согласовали власти посёлка.

Здесь работает общественница Ксения Чеберяк, к ней я и пришла. Блуждая по коридорам, полы которых обиты стареньким, пожелтевшим линолеумом, наконец нахожу нужную дверь. Кабинет с канцелярией и поселковыми детскими радостями в виде цветных гелевых ручек открывается передо мной.

— Вы от СМИ? — подозрительно осматривая мой зимний наряд, спрашивает Ксения Чеберяк.

Я киваю.

— Сейчас всё расскажу! Наша проблема уже давняя, но мы не можем больше молчать. Понимаете, наш посёлок может уйти под землю. На некоторых участках уже происходят обвалы почвы, но решение о консервации шахт как будто принято и неизменно. Сейчас идёт первый этап консервации, пока сухой, затем планируется затопление. Жители же пойдут скоро на отчаянный шаг, если ничего не изменится, они объявят голодовку , — эмоционально рассказывает о наболевшей проблеме женщина.

В кабинет заходит невысокий молодой человек. Завидев меня, он бесцеремонно прерывает Ксению:

— Это кто? 

— Дима, это я пригласила о шахтах поговорить, — смягчает шок мужчины Чеберяк.

— О шахтах! Я вам расскажу! Вы пройдите со мной, я сам раньше работал в шахте Юго-западной, — оживляется Дмитрий.

Мы с ним выходим на улицу, Дмитрий показывает мне достопримечательности посёлка. Сначала идём на заброшенную шахту, название которой не знают даже жители Вершино-Дарасунского. 

Рядом с ней забор одного из домов буквально ушёл под землю. Радует, что дом остался цел и сельчане не стали жителями подземелья. Рядом с упавшим забором - обвалившийся кусок земли. На месте обвала почва буквально осыпается под ногами, неподалёку виден шурф заброшенной шахты.

— О шахтах хотели узнать? Смотрите, это провал, он произошёл из-за того, что консервация пошла, процесс запущен, а люди страдают, — объясняет молодой человек.

Дмитрий предлагает мне доехать до шахты Майская, где когда-то погиб чёрный копатель. Его доставали сами жители, никаких служб, по словам Дмитрия, рядом не было.

Обсуждая этот случай, мы доезжаем до входа в шахту, сотовая связь не ловит, а на входе стоит чья-то машина.

— Здесь кто-то есть? — спрашиваю Дмитрия.

— Конечно, половина мужиков сюда на работу ходят, золото на продажу добывают, работать-то негде, — объясняет он.

Спуск в шахту заботливо очищен от снега, внутри стоит небольшая деревянная лестница, которая, кажется, вот-вот развалится.  Смотрю вглубь — темнота. Заметив мой любопытный взгляд, Дмитрий шутит:

 — Спускаться собрались?

— Если проводите, обязательно, за этим и приехали, — совершенно серьёзно отвечаю я.

Проникновение в шахту по закону грозит немалым штрафом, но золото я добывать не собираюсь, а посмотреть на то, за что цепляются сельчане, очень хочется. Мы спускаемся внутрь, приходится снять зимнюю куртку, она сковывает движения. 

Спустились. Кромешная темнота.

Дмитрий включает фонарик и на каждом шагу предупреждает, куда наступать лучше не стоит, потому что может произойти обвал. Так мы движемся вглубь.

По дороге нас встречает некий алтарь, на котором лежат сигареты, ремни и ценные вещи.

— Что это? — спрашиваю бывшего работника шахты.

— Это наш шахтёрский дедушка, мы когда работали, на удачу оставляли здесь сигареты. Он даёт нам золото, и мы его уважить должны.

Что ж, тоже кладу на алтарь пару монет, а вдруг при случаи спасёт от обвала.

От мысли, что здесь погиб копатель, становится не по себе, но мы продолжаем движение. Чуть позже Дмитрий поднимает голову наверх и показывает мне фонариком прожилку золота. Он рукой касается потолка шахты, рассматривает крупицы. Я тоже тянусь к потолку, выхватываю небольшой камешек с золотой пылью. После этого шахтёрский дедушка, видно, разозлился на чужаков, золото начинает валиться с потолка.

Мы понемногу выбираемся к свету, в этот момент на меня падает немаленький камешек. Не обращаю на это внимание, бежим дальше. Выйдя из шахты, понимаю, что производственная травма царапиной не обойдётся, на голове появились следы крови. А люди каждый день заходят сюда на работу.

Дмитрий отводит меня в машину и протягивает полотенце, я привожу себя в порядок и мы возвращаемся в администрацию посёлка к Ксении Чеберяк. Я забираю нужные мне документы и уезжаю из посёлка.

В дороге вспоминаю слова общественницы про голодовку. А ведь, действительно, это даже не протест, это шаг отчаяния.

«Провалы почвы начались из-за чёрных копателей!»

Вторая моя поездка в Вершино-Дарасунский организовалась спонтанно. В свой выходной день мне на телефон позвонили с неизвестного номера. На другом конце провода уже знакомая нам Ксения Чеберяк.

— Здравствуйте! Жители посёлка решились объявить голодовку, — заявляет женщина.

— Хорошо, будем на связи, — отвечаю я.

Об обострившейся ситуации в посёлке знает и владелец шахт, компания Highland Gold, и 14 декабря её представители едут в Вершино-Дарасунский.

На их встречу с жителями мы и приезжаем.

На месте пресс-секретарь компании Виктория встречает меня возле большого здания рудника. Внутри него есть спортивный зал, столовая и даже класс безопасности. В последний и провожает меня Виктория, там выдают каску, очки и яркий оранжевый жилет. Теперь всё те же провалы мне покажут представители компании Highland Gold.

С амуницией в руках направляюсь в машину, проезжаем всё тот же маршрут, по которому меня водил Дмитрий.

Замечаю, как пейзаж за окном начинает меняться. В этой части посёлка я не была.

Оказалось, мы приехали к незаконному входу в штольню, он разработан и проползти туда может абсолютной любой. Чем я и занялась.

— Далеко не ходите, — предупреждает Виктория.

Приближаюсь к решётке и чувствую, как холодный воздух пробирает до костей, холод штолен – не самое приятное, что можно испытать здесь. Тут, скорее всего, происходит вентиляция, и через этот вход курсирует воздух.

Виктория зовёт меня обратно. 

Возвращаюсь. Едем к той самой знаменитой – четырнадцатой Майской, как зовут её в народе, шахте.

На сучке дерева около неё висит куртка, рядом стоит машина. Спрашиваю у Виктории, можно ли спуститься внутрь, но наш разговор прерывает подошедший директор Highland Gold по вопросам взаимодействия с государственными структурами Сергей Щеглов.

— Спускаться нельзя категорически! Это может быть опасно, — заявляет он.

— Хорошо, тогда, может быть, вы мне расскажете о возможности провалах почвы, которые мы недавно посмотрели? — спрашиваю сурового работника горнорудной промышленности.

— Провалы произошли из-за незаконной отработки месторождения чёрными копателями. Наша компания вела работы на глубине 500-600 метров, а копатели отрабатывают охранные целики на поверхностных горизонтах, — отвечает Сергей Щеглов.

Нашу беседу прерывает луч фонаря из шахты. Оттуда выглядывает мужчина, на долю секунды устремляет взгляд на нас, и, выражаясь лексикой не для печати, удаляется.

По всей видимости, его куртку мы и обнаружили возле входа. 

Собираемся на новый карьер, месторождение Талатуйское, где не так давно начали добывать золото.

Здесь работа кипит, ездит специальная техника, повсюду разбросаны кусочки пиритов, которые называют золотом дураков. Нахожу момент поговорить со службой безопасности рудника «Дарасунского». Один из сотрудников рассказывает, что почти каждый день вытаскивает из шахт чёрных копателей, в основном это местные. Виктория тут же останавливает наш разговор, предупреждая, что дальнейшая информация — не под запись.

Делать нечего, едем на встречу с жителями в здание рудника «Дарасунского». Тут же присутствуют представители прокуратуры, министерства природных ресурсов края, министерства труда и компании Highland Gold.

Трудный разговор

На встрече собственники шахт объясняли сельчанам, что проект консервации согласован, на данный момент идёт сухой этап. Из шахт вытаскивают все сооружения и насосы, а жители в ответ кричали, что если посёлок провалится, никто не понесёт за это ответственность.

В какой-то момент разговор стал напоминать балаган, где собственники обвиняли жителей в незаконной добыче золота, а жители в свою очередь - рудник в бесчеловечности. Общего решения так и не нашли, ни одна из сторон не согласилась пойти на компромисс. Сельчане будут организовывать голодовку, но заявляют, что перенесут её на некоторое время.

Побывав там, я думаю, что решение проблемы есть, оно довольно банально. В Вершино-Дарасунском теперь работает карьер, на котором можно зарабатывать, законно добывая золото. Кроме того, жители требуют независимой экспертизы, чтобы быть уверенными в том, что их дома останутся на поверхности земли и им не грозят никакие провалы. Устроиться бы бывшим работникам шахты на карьер, а компании-собственнику провести экспертизу. Тогда, быть может, все были бы довольны, но что-то другое мешает людям жить спокойно…