Подоконник вместо кровати и респираторы с запахом ботинок

Почти год назад летучая мышь стала ужином какого-то китайца, предположительно, спровоцировав всемирную пандемию коронавируса. Теперь эта инфекция – основной инфоповод в повестке дня и страшный враг человечества, ежедневно уносящий тысячи жизней. Мир пережил масштабный локдаун, когда нельзя было даже выйти на улицу. Сейчас учёные уже создали вакцины, а врачи разработали схемы лечения, но говорить об улучшении ситуации ещё рано. Забайкалье продолжает бороться с вирусом – моностационары переполнены, а как только появляются койки, их сразу же занимают новые больные. Корреспондент ZabNews узнал об обстановке на передовой у Антонины Васильевой – одной из медсестёр моногоспиталя для коронавирусных больных, развёрнутого на базе городской клинической больницы №1 в Чите.

«Мы безвылазно жили в больнице, 

несмотря на то, что мы тоже люди с семьями»

– Антонина, расскажи, как давно ты работаешь с коронавирусными пациентами?

– Я работала в городской больнице ещё до начала эпидемии. Пришла за опытом и, конечно же, куда без материальной составляющей (речь идёт о президентских выплатах для медиков, работающих с COVID – ред.).

– Мы наслышаны о тяжелейших условиях в моностационарах. По какому графику ты работаешь?

– График варьируется. Но нас часто ставят сутки через сутки, мы можем работать так неделю, потом нам дадут отдохнуть и поставят сутки через двое, что тоже очень трудно. Говорят, что набирают персонал, но за всё время эпидемии: лето, осень – была такая ситуация. Мы безвылазно жили в больнице, несмотря на то, что мы тоже люди, и у всех есть свои семьи. Сутки через трое меня за всё время ставили раза три максимум.
Всех обязали подписать заявление на внутреннее совместительство. Поясню: если сотрудник перерабатывает, то эти часы оплачиваются ему в двойном размере, а для тех, кто подписал такое заявление, переработка будет начисляться без учёта стимулирующих и прочего. В общем, выходили копейки. И те, кто работал в отделении сутки через трое, получали так же, а то и больше, чем те, кто работал в реанимации сутки через сутки.

– Назови основные сложности в работе, с которыми тебе пришлось столкнуться в больнице?

– Сложностей очень много. Недаром говорят, что медицина – одна из самых тяжёлых областей. Нужно много учиться, быть сконцентрированным на своей работе, потому что от того, насколько быстро ты сработаешь, может зависеть жизнь человека. Очень тяжело с пациентами малоподвижными или неподвижными. Нам приходится их постоянно переворачивать, срываем спины и отдаём своё здоровье. Некоторые пациенты могут быть очень агрессивными, ввиду своих болезней, и могут причинить физический вред медицинскому персоналу.

Респираторы с запахом китайских резиновых 

ботинок и одноразовые костюмы

– А как сказался коронавирус на работе? Правда ли, что защитные костюмы нельзя снимать на протяжении смены?

– Самое сложное – это работа в экипировке. Летом было особенно тяжело, так как костюмы совсем не пропускают воздух, и мы выходили из зоны с пижамой, которую можно было отжимать.

– В самом начале эпидемии забайкальские медики били тревогу из-за нехватки защитных костюмов, масок и перчаток. Сейчас вам в моностационаре всего хватает?

– Нехватка костюмов, конечно, есть. Мы носим друг за другом костюмы. Лично я не видела, как их обрабатывают. Нас просто опрыскивают хлоркой, когда мы выходим. Костюмы складывают в какой-то пакет, и их, по идее, потом должны дифференцировать между собой, рваные выбросить, целые – отправить в обработку. Конечно, что-то, возможно, пропускается. Но часто выдают то с дырочкой, то ещё что-то, видно, что уже б/у, что костюм уже носили. Должны вообще выдавать новые, а не обрабатывать. Но так как не хватает средств индивидуальной защиты, они их то ли стирают, то ли в хлорке замачивают – вообще понятия не имею. Кроме того, на всём протяжении работы нам выдают зловонные респираторы. Их запах можно сравнить с концентратом китайских резиновых ботинок. Бывает, и их не хватает. Тогда один респиратор дают на целые сутки.

Ночь без права на сон

– Звучит страшно. А что насчёт естественных потребностей? Это правда, что вам запрещено отлучаться из зоны, чтобы сходить в туалет или принять пищу?

– Отделение работает по такому графику: первый заход – 6 часов работы в зоне («красная» зона – зона непосредственного контакта с инфицированными коронавирусом – ред.) , плюс полчаса, когда заходишь (отмечаешься, измеряешь температуру, экипируешься) и полчаса, когда выходишь (стоишь в очереди на обработку, раздеваешься, моешься под душем, одеваешься в свою одежду и идёшь в общагу). Остальные два захода по 4 часа (плюсом ещё час для переодевания).
Реанимация же работает с заходами по 4 часа. Так проходят сутки. За время в зоне, конечно, нельзя кушать, пить, ходить в туалет, проносить телефон и тому подобное. Во время отдыха мы идём в общагу, кушаем и пъём как можно больше воды. Иногда удаётся поспать часик. Но сами понимаете, у всех время заходов разное, и все друг другу мешают. Главная медсестра вообще говорит, что нам нельзя спать ночью, так как нас табелируют на 24 часа.

– Расскажи о порядке поступления больных в моностационар?

– Ситуация с поступлением больных в больницу очень тяжёлая. Лично я общалась с пациентами, которые несколько дней лихорадили дома, потому что не могли дождаться скорую. И не надо винить бедных фельдшеров, они тоже работают безвылазно и в тяжёлых условиях. Просто не хватает машин, людей, мест в больницах.
Люди с подозрением на ковид вызывают участкового и сдают мазок, ждут несколько дней и, если результат положительный, то ждут скорую, чтобы съездить на компьютерную томографию и посмотреть картину лёгких и определить дальнейшую тактику. Многие, кто без пневмонии, лечатся дома, кого-то забирают в больницу. Но это всё тоже занимает время.

Хорошо, если сами шевелятся

– А есть ли разница в лечении и уходе за больным средней тяжести и тяжёлым?

– Вы имели в виду средней и крайней степени тяжести, наверное. Пациенты крайней степени тяжести с COVID – это люди, находящиеся на искусственной вентиляции легких. Уход за ними – это всё от профилактики пролежней (переворачивания с одного бока на другой) до санации интубационных трубок, верхних дыхательных путей и трахеи.
Уход за больными, находящимися просто на кислородной поддержке или неинвазивной вентиляции, безусловно, проще. Они сами могут шевелиться, в зависимости от состояния и личных особенностей. Кто-то сам кушает, кому-то помогаем.

– Судя по твоим рассказам, труд на самом деле титанический. А сколько за него платят, и платят ли вообще?

– Платят обычную нашу зарплату – оклад 4 с лишним тысячи плюс надбавки, итого выходит примерно 20-25 тысяч, плюс выплаты 75 тысяч рублей. С ноября собираются убрать эти выплаты и сделать почасовую оплату. Хотя, как показала практика, когда COVID-19 только начинался, и выплаты только вступили в силу, нам так же не хотели их выплачивать в должном объёме, и кому-то вместо 50-75 тысяч приходило всего 3 тысячи. На это начали жаловаться, что привело к посещению прокуратуры. После их визита выплаты всё-таки до нас дошли.

– Как настроены больные в отделении?

– Больные все разные. От тех, кто благодарен, до тех, кто недоволен. Зависит это тоже от разных факторов. И от больных, и от работы, и отношения медперсонала.

– Боишься ли ты заразиться?

– Страшнее принести заразу своим домочадцам, нежели заразиться самому.

– А что насчёт тестирования на коронавирус? Вам делают мазки?

– Мазки на COVID делают, но тут опять же СИСТЕМА – в определённый день дают ограниченное количество мазков, и на всех может не хватить. Всё зависит от добросовестности медработника. Кто-то не сдаёт месяцами, и от работы его не отстраняют, потому что работать и так некому.

Пока гром не грянет, мужик не перекрестится

– Как относятся окружающие к тебе, знают ли о твоей работе? Стали ли меньше с тобой контактировать из-за работы?

– Человек так устроен, что он вряд ли будет бояться того, чего не прочувствовал на себе. Поэтому многие не верят в существование  COVID, пока он не коснётся их или близких. Окружающие просто интересуются, что у нас да как, а так, в целом, не боятся.

– Поставили ли тебе прививку от «короны» ? Если нет, то планируешь ли ты вакцинироваться?

– Прививку от «короны» не ставила и ставить не буду. Если честно, есть некоторое недоверие к производителям вакцин, к тому, что конкретно вакцина от коронавируса не проходила должного третьего этапа исследований.
Есть такой интересный эффект, как антителозависимое усиление инфекции: когда человеку ставят вакцину, у него образуются антитела. Затем организм встречается непосредственно с вирусом и образует иммунный комплекс, который, по идее, должен узнаваться иммунной системой.
В случае антителозависимого усиления инфекции вирус остается «живым», и вместо того, чтобы быть уничтоженным иммунной клеткой, он реплицируется (удваивается). Тем самым мы получаем ускоренное размножение вируса в нашем организме.
В различных источниках, в том числе Википедии, указывается, что эффект, о котором рассказывала ранее, характерен для коронавирусов.

«На столе стало чаще появляться мясо. 

Теперь к макаронам бывает котлета»

– Как относишься к ограничительным мерам из-за COVID?

– Когда была первая волна, и закрывали магазины, кафе и прочее, мне было крайне грустно от того, что наша экономика пошатнётся и мне придётся с той же зарплатой, что и сейчас, идти в магазин через три месяца и покупать минимум продуктов. Это сейчас нам дали пожить, как людям, хоть и за адский труд, но нам дали эти выплаты. Но скоро всё встанет на свои места.
Я слышала от коллег, что у них появилась возможность закрыть долги, что у них на столе стало чаще появляться мясо. Теперь это ужин не просто из макарон, а, например, с котлеткой. Конечно, я утрирую, но суть, думаю, вы уловили.
Сейчас, пока меры – это дистанционное обучение и ношение масок в общественных местах, меня никак не касается. Единственное, что меня удивляет – это необходимость ношения масок на улице. Не вижу их пользы при таких условиях.

– Считаешь ли, что власти делают достаточно для предотвращения инфекции?

– Не мне осуждать власть за их действия или бездействие.
С одной стороны, нельзя просто взять и закрыть всех дома – это невозможно.
Но вполне возможно контролировать работу той же больницы. Добиться того, чтобы скорой помощи дали больше машин. Позволили устроиться (на работу – ред.) в больницу людям, которые хотят, но которых не берут, потому что заставили других работать на две ставки.

Кислород – это самое главное

– Подводя итог нашей беседы, перечисли основные проблемы в работе больницы, с которыми столкнулась.

– Какие-то проблемы я уже осветила ранее. Например, то, что не хотят брать персонал, находя тысячу оправданий. Хочу сказать ещё по поводу недавней новости о том, что кто-то похитил трубу, которая ведёт кислород в отделение реанимации. Я не понимаю, как это возможно. У нас круглые сутки сотни людей ходят по территории, у нас охранники бдят за всеми.
Проблемы с подачей кислорода бывали и раньше. И даже до COVID. Давление кислорода в системе падало, и люди долгое время страдали от гипоксии. А сами понимаете, для людей с болезнью лёгких это смертельно опасно.
Обычный персонал – врачи и медсёстры бегали с этажа на этаж и таскали оставшиеся мобильные баллоны с кислородом, но, к сожалению, их хватало ненадолго, и когда-то они заканчивались. Мы звонили, поднимали работников. Но такие рабочие не ночуют в больнице, им нужно время, чтобы приехать из дома, найти очередную поломку и исправить. И всё это время мы пытались что-то сделать и как-то поддержать наших пациентов. Кто в этом виноват? Тоже судить не мне. Но я считаю, что кислород – это самое главное и жизненно важное в отделении реанимации. Вот на это нужно выбить деньги и починить уже, наконец, постоянно ломающееся оборудование и трубы.

Вместо послесловия

Коронавирус остаётся врагом номер один, но следом за ним в списке под номером два идут халатность и безответственность чиновников, дыры в бюджете и крайне плачевное состояние системы здравоохранения в Забайкалье, которая никак не может начать за здравие. Только кончает за упокой.

Всего с начала эпидемии в крае коронавирус убил уже больше сотни человек – жертвами стали 104 забайкальца.

Имя героини изменено по её просьбе.

Информация, изложенная в этом материале, требует подтверждения забайкальского регионального ситуационного центра по коронавирусу. В связи с этим редакция ZabNews отправила официальный запрос. Также направлен запрос в министерство здравоохранения Забайкальского края с просьбой прокомментировать указанные в статье факты.