Забайкалье уже в 2023 году начнёт принимать туристов, регион находится на границе с Китаем и может встречать гостей на своей территории. Один отрывок этого маршрута мне удалось проехать и понять, что даже в районах края есть свои особенности.

Ответ на этот вопрос мне могут подсказать архивариусы в местной библиотеке. Пробираюсь сквозь сугробы и дохожу до здания бывшего ФАПа. Когда-то здесь оказывали первую помощь селянам, а теперь читают книги. Небольшое, но очень светлое помещение, кирпичи, кажется, не успели почернеть от старости, хотя здание пережило не один десяток лет. Глава посёлка Валентина Дашиева встречает нас у входа в традиционных для бурятского народа унтах. Женщина знает происхождение своего села, и лебедь — не просто украшение, а начало бурятского рода.

«Мы чем можем стараемся помогать, недавно отвозили буузы раненым в читинский госпиталь, а началось всё так. Мне позвонил племянник, сказал, что его друга везут раненым в Читу, и попросил меня иногда навещать парня, у него здесь никого нет. Я согласилась, и эту историю рассказала своим «дивам», они все решили собраться и проведать солдата. Мы налепили буузы, пирожки постряпали, больничная еда она ведь сами знаете какая», — рассказывает женщина.

— И вы со всем этим грузом прямо на автобусе поехали? — спрашиваю её.

— Ну вы что! Они же остынут! Мы машину вызвали, погрузили всё это дело и быстренько доехали. Ребята рады были, тот, к кому мы приезжали, выйти не смог, но мы передали ему через других бойцов, а настряпали-то сколько! Всю палату накормили до отвала, — улыбаясь, отвечает Зинаида.

Теперь женщины собираются поучаствовать в акции, постряпать бузы на передовую к празднику Сагаалган.

«Долгими зимними вечерами заняться-то нечем, мы и будем стряпать и общаться, сколько уж получится, но хотя бы этим поможем, это же всё детям нашим. Мы одним поможем, а может, время придёт, кто-то и нашего ребёнка там согреет», — без тени печали продвигает свою мудрость Зинаида.

После общения с такими людьми понимаешь, что не всё потеряно. Да, в селе нет крупных торговых центров, нет здесь и салонов красоты, и тем более нет массы развлечений. Село — это про другое, здесь всё проще, легче и понятнее. Такие места дают душевный отдых, никакой суеты, а местные всегда рады рассказать все сельские новости. Их тут немного — у кого корова родила, а кто жениться собрался. Захотелось остаться здесь ещё на пару часов и послушать эти занятные истории, но время бежит нещадно, и нам пора выезжать в село Иван-Озеро. Здесь нас ждёт захватывающее путешествие по закоулкам памяти бывшего учителя, который собрал истории людей разных лет в одном месте.

Отличает этот музей то, что каждый экспонат можно потрогать, у него есть своя история, и Михаил помнит, откуда к нему пришла каждая вещь. Многие жители села приносят ему в дар такие предметы, применение которым найти не могут. Первой наш экскурсовод в тёплой шапке, отогревая руки, показывает палочку с двумя острыми сучьями на конце и задаёт нам загадку:

— Почему это приспособление заставляло плакать девушек?

Никто, естественно, ответа не знает, и Михаил начинает объяснять:

— Всё же просто, это маслобойка, в деревнях ею делали масло вручную. Гладкую сторону крутили между ладоней, от этого вращалась сторона с сучьями, ей и взбивали сливки.

— Так а плакать-то почему заставляло? Это больно? — спрашиваю.

— Девушка, вы что! Да просто мать вечером девушку на танцы не отпускала, пока она масло не приготовит, — улыбаясь, отвечает наш экскурсовод.

Пока группа рассматривает исторические сельскохозяйственные принадлежности, я замечаю небольшой чёрный альбом, который выглядит довольно лаконично. Это оказывается коллекция этикеток от старого алкоголя, экземпляры аж с 1930 года. Любимчик советских пьяниц одеколон «Тройной» и «Спирт 100%». Здесь много и «запрещёнки» — санкционный алкоголь из Молдавии, Литвы и Латвии тоже присутствует. Странички альбома бережно обёрнуты в файлы, а этикетки аккуратно приклеены. Страницы будто сами рассказывают читателю, как менялась алкогольная промышленность. Сначала 100-процентный спирт, а потом уже и «Чёрные глаза».

Альбом сразу же заинтересовал остальную группу, и следующие полчаса мы только им и занимались. Затем Михаил поднял над головой военную методичку и заявил, что это сейчас самая необходимая вещь. Она была актуальна как никогда. Тем более что это не пособие времён Великой Отечественной войны, а современный экземпляр. Такие выдают солдатам, которых отправляют на спецоперацию.

На этой печальной ноте мы не хотим задерживаться, и Михаил приглашает нас во двор. Здесь у него целая библиотека, а рядом небольшой домик из снега, создатель музея называет его «засыпнушка».

«Ну, что рассматриваете? Будете заходить?» — спрашивает мужчина.

В ответ наша группа, конечно, молчит — после двух-то часов экскурсии в холодном гараже, да и ветер дует так, что пробирает до костей. Однако интерес всё-таки во мне оказывается сильнее здравого смысла, и я решаю забраться. В снежном домике теплее, чем на улице, и выходить мне очень не хочется.